|
Работы Вишева Игоря Владимировича
Содержание
Книги и пособия
Статьи
ОБЩИИ ПРОБЛЕМЫ ФИЛОСОФИИ
ИММОРТОЛОГИЯ
ИММОРТОЛОГИЯ
ПЕРЕХОД К ИНФОРМАЦИОННОМУ ОБЩЕСТВУ — НОВЫЙ ФАКТОР РЕШЕНИЯ ПРОБЛЕМЫ ПРАКТИЧЕСКОГО БЕССМЕРТИЯ ЧЕЛОВЕКА
За последнюю треть XX и начала XXI столетий сложилась сравнительно целостная система философско-социальных, естественнонаучных, технических и технологических, нравственно-гуманистических, ценностных и других предпосылок научно-оптимистического решения проблемы практического бессмертия человека [1, с.125–248]. Под ним понимается реальная возможность достижения социально и биологически детерминированной способности человеческого индивида жить неограниченно долго при сохранении оптимальных характеристик телесной и духовной жизнедеятельности. Это, однако, не исключает и возможность его смерти от тех или иных внешних причин, с которыми люди всегда будут вести неустанную борьбу. Вместе с тем все говорит в пользу того, что со временем они овладеют и научно-техническими средствами воскрешения любой человеческой личности в случае ее гибели. Новым фактором, неведомой ранее существенной предпосылкой, способствующими успешному решению данной проблемы, несомненно, становится переход к информационному обществу в наше время и его дальнейшее развитие.
GOMO SAPIENS НА ПУТИ К GOMO IMMORTALIS
С огромным интересом и удовлетворением прочитал интервью Бориса Крутова с Александром Болонкиным под названием «Бессмертие станет реальностью?», опубликованным в 962-м номере «Панорамы» (15-21 сентября 1999 года). Очень отрадно, что на вопрос, поставленный в его заголовке, с полной определенностью дается положительный ответ. Такую точку зрения встретить сегодня можно, к сожалению, не так уж часто. Импонирует научно-оптимистический характер подходов и взглядов на возможность решения проблемы реального бессмертия человека. Это нашло свое отражение прежде всего в конструктивной оценке метода клонирования и открываемых им перспектив. Вокруг этого пока что ломается слишком много копий. Ценно интервью и своим обоснованным предостережением тех, кто умаляет значение этого метода или игнорирует, а тем более запрещает его использование. Вполне оправданны, по моему мнению, и весьма жесткие суждения по этому поводу. В данном отношении не должно быть недомолвок и полутонов, ибо это вопрос принципиального значения.
НАДЕЮСЬ, — ДИСКУССИИ БЫТЬ! (К вопросу о практическом бессмертии человека)
Когда я знакомился с откликом Владимира Ионина в газете «Свободные диалоги» (1999, № 1, 21 сентября, с.11) на публикацию в пилотном номере этой же газеты основной части Пролога моей книги и на саму книгу «Гомо имморталис — Человек бессмертный», у меня возникло чувство глубокого разочарования. И неудивительно, что, честно говоря, моим первым побуждением стало — отказаться от продолжения дискуссии. Ну в самом деле, из этого отклика сразу же и совершенно однозначно следовало, что Ионина проблема практического бессмертия, по существу дела, вовсе не заинтересовала. Более того, он совершенно категорично и безапелляционно утверждал, что «подобной проблемы нет вообще: человек бессмертен, поскольку бессмертна его душа». О чем же, в таком случае, действительно, дальше дискутировать?! Снова доказывать, что проблема все-таки существует? Но ведь этому была посвящена целая книга, содержание которой, следовательно, его, к моему сожалению, не убедило. Что же теперь, по поговорке — «шило и мочало…»? Ясное дело, что это бессмысленно и бесполезно, — только время и силы зря тратить, да нервы трепать. Все равно, как говорится, «не в коня корм».
ПРОБЛЕМА «ЛЕВИАФАНОВА ОЗДОРОВЛЕНИЯ»
Когда процесс развития того или иного явления оказывается, как теперь принято обозначать, «в точке бифуркации», особенно неустойчивом, неравновесном состоянии, он обретает «возможности выбора» перспектив своего дальнейшего движения. Этот процесс способен продолжиться существенно по-разному в зависимости, от незначительнейших обстоятельств, подобно тому же шарику, очутившемуся на вершине горы и готовому скатиться по любому ее склону, набирая разное ускорение, накапливая большую или меньшую энергию, которая может быть направлена в итоге и на разрушение, и на созидание. Не так ли и пламя спички в зависимости от условий может спалить лишь саму себя или поднять на воздух огромное нефтехранилище, вызвав человеческие жертвы и нанеся колоссальный экономический и экологический ущерб.
НА ГРАНИ ЭР — СМЕРТНИЧЕСКОЙ И БЕССМЕРТНИЧЕСКОЙ
Одна из примечательных особенностей нашего времени — совпадение граней веков и тысячелетий. Для современной истории это обстоятельство, естественно, не имеет никакого принципиального значения, но психологически оно оказало на людей поистине огромное воздействие, вызвав у них ожидание чего-то необычного, из ряда вон выходящего. Так, например, у тех, кто был настроен религиозно-мистически, этот рубеж прежде всего оживил представления о 2000-летнем юбилее христианства (хотя по ряду данных он прошел уже 4 года тому назад), о «Страшном суде» (достаточно вспомнить жуткую трагедию в Уганде, где было убито и сожжено более тысячи последователей «Движения за возрождение десяти заповедей») или о чем-то еще вроде того. У других же, далеких от религии и мистики, но живущих по «христианскому» летоисчислению, в связи с подобным совпадением рождались иные ассоциации, как правило, тоже более чем значительные и знаменательные. Как бы там ни было, в любом случае эта примечательная особенность современной ситуации, так или иначе, вызвала особо глобалистичный взгляд и на настоящее, и на будущее, хотя условность такого совпадения очевидна (скажем, с точки зрения мусульманского или какого-то иного календаря ничего подобного не происходит, а значит, не оказывается повода для появления соответствующих умонастроений и образов). Впрочем, разумеется, ничего не произошло и по «христианскому» тоже.
СВОБОДА ЧЕЛОВЕКА И ЕГО БЕССМЕРТИЕ
Сфера человеческой свободы неуклонно расширяется по мере приращения научных знаний и совершенствования общественных отношений. Однако человек по-прежнему остается несвободным перед лицом естественной смерти. Активной борьбе с ней сегодня в немалой степени препятствует трудно устранимая смертническая парадигма естественная смерть есть непреложный и неустранимый факт, с ней остается лишь примириться, поэтому можно и нужно пытаться устранять только преждевременную смерть, но не естественную, которая, как утверждал еще Л. Фейербах, не является ни бедой, ни злом. Между тем в контексте русского космизма (философия общего дела в ее научном аспекте, космическая философия К.Э. Циолковского, биокосмизм, иммортология и т.п.) окрепло убеждение, оппонирующее указанной парадигме, - человек должен стать свободным и в выборе между жизнью и смертью в пользу первой, ибо последняя трагична по своей сути, есть беда, есть зло, и потому подлежит устранению.
XXI ВЕК МОЖЕТ И ДОЛЖЕН СТАТЬ ВРЕМЕНЕМ ДОСТИЖЕНИЯ ПРАКТИЧЕСКОГО БЕССМЕРТИЯ ЛЮДЕЙ
Мы, современники XX века, а тем более теперь уже и века XXI, нередко бываем склонными смотреть на век XIX, ставший для нас позапрошлым, как бы свысока, этак снисходительно. Между тем люди того времени воспринимали и оценивали его существенно иначе. Так, известный журналист М. Меньшиков утверждал по этому поводу в декабре 1900 года: «Это был великий век, и в ряду веков будет сверкать великолепием несказанным» Вместе с тем, к его чести, он относился к своей эпохе весьма критично. И при всем при том нельзя не вспомнить и не запомнить, что именно в XIX веке зародилась философия общего дела Н.Ф. Федорова, бросившая дерзновенный вызов смерти не только будущих времен, но и уже свершившейся, устранение которой из бытия людей должно стать их общей заботой
ОТ ПОСТМОРТАЛИЗМА К ИММОРТОЛОГИИ И ГОМО ИММОРТАЛИС
Игорь Владимирович Вишев — доктор философских наук, профессор, действительный член Академии гуманитарных наук, специалист в области философской антропологии и религиоведения, автор более 200 опубликованных научных и методических трудов, в т.ч. 10 монографий, 8 учебных пособий.
ПРОБЛЕМА ПРАКТИЧЕСКОГО БЕССМЕРТИЯ ЧЕЛОВЕКА НА XXI ВСЕМИРНОМ ФОРУМЕ ФИЛОСОФОВ В СТАМБУЛЕ
Проблема реального достижения практического бессмертия человека, его индивидуального, личного бессмертия, все более утверждается в современном мировоззрении, хотя на этом пути предстоит преодолеть еще немало трудностей, в том числе и прежде всего серьезное влияние деструктивных сил традиций и инерции мышления в данной области представлений. Свидетельством тому служит, в частности, работа XXI Всемирного философского конгресса в Стамбуле (Турция), на котором этой проблеме впервые за всю историю подобных философских форумов было уделено специальное внимание, место и время. В данном отношении Стамбульский конгресс стал поистине событием знакового исторического значения. Вместе с тем обсуждение темы «Жизнь, смерть, бессмертие» также обнаружило главные противоречия и плюрализм мнений, которые сегодня нельзя не принимать в расчет. Их следует серьезно и ответственно обдумывать, обосновывая доводы и контрдоводы в пользу позитивного решения проблемы бессмертия человека. В то же время представляет определенный интерес и тот конгрессовский контекст, в котором она ставилась и рассматривалась, живое впечатление участника философского форума, вызванное сопутствующими обстоятельствами подготовки и проведения на XXI Всемирном форуме философов Круглого стола «Жизнь, смерть, бессмертие».
ОТ АПОЛОГИИ СМЕРТИ ЧЕЛОВЕКА К ЕГО ПРАКТИЧЕСКОМУ БЕССМЕРТИЮ
Как мне представляется, есть достаточные основания полагать, что высший смысл жизни человека — ее сохранение, увековечение, ибо только это может придать ей подлинную самоценность. Подобная точка зрения и означает, по сути дела, постановку триединой задачи укрепления здоровья человека, сохранения его молодости и достижения неограниченно долгого индивидуального бытия, т.е. практического бессмертия человеческой личности [1, с.37–130; 2 и др.]. Такой подход к данной проблеме оказывается сегодня исключительно актуальным, ибо до сих пор преобладает убежденность в неизбежности смерти и столь же неизбежная поэтому ее апология. При таком положении вещей все рассуждения о самоценности человеческой жизни становятся по меньшей мере неуместными, декларативными, бессильными, по существу, поистине лицемерными, а сама «самоценность» — мнимой. Свидетельством тому является бесконечная вереница событий и сообщений о них, в которых именно человеческая жизнь оказывается мелкой разменной монетой всевозможных «разборок» — и военных, и политических, и криминальных, и многих прочих. Такого рода ситуация становится все более нетерпимой и недопустимой. Необходимо настойчиво искать достойный и надежный выход из нее. Данное обстоятельство и вытекающие из него требования должны принять во внимание не только и не столько адепты религии и идеализма, по своей природе ориентированные на несостоятельное по своему существу трансцендентное решение проблем, сколько и в первую очередь материалистически мыслящие философы. Именно на них возложена историческая миссия — практически решить проблему реального личного бессмертия.
РАЦИОНАЛИЗМ В ПОИСКЕ РЕШЕНИЯ ПРОБЛЕМЫ БЕССМЕРТИЯ ЧЕЛОВЕКА — ЗНАМЕНАТЕЛЬНЫЙ ФЕНОМЕН СОВРЕМЕННОЙ КУЛЬТУРЫ
На протяжении многих тысячелетий люди жили с убеждением, что боги создали их по своему образу и подобию, чтобы они были способны выполнять соответствующие «божественные» функции (например, возделывать и хранить сад Едемский и т.п.), но лишенными свойства бессмертия, дабы не могли восстать против своих демиургов. Затем у них возникла вера в свое посмертное существование и воздаяние за прижизненные деяния. Вероучения последнего рода, строго говоря, являются не имморталистическими, а постморталистическими, поскольку реальная смерть признается непреложным и неустранимым условием продолжения бытия личности. Религиозноидеалистические версии решения проблемы трансцендентного личного бессмертия с позиций иррационализма обрели монопольное значение.
ФИЛОСОФИЯ ЖИЗНИ — ФИЛОСОФИЯ СМЕРТИ — ФИЛОСОФИЯ БЕССМЕРТИЯ
Подобно тому, как жизнь неразрывно связана сегодня со своим пока что фатальным финалом — смертью, так и философия жизни (в буквальном значении этого понятия) оказывается органично связанной с философией смерти. Иными словами, рассмотрение проблематики первой, без сомнения, предполагает и рассмотрение проблематики второй. Вместе с тем и та, и другая во многом утрачивают свой смысл и ценность в отрыве от проблематики философии бессмертия. Тем самым выстраивается триада: философия жизни — философия смерти — философия бессмертия. В данном единстве, несомненно, важнейшие акценты претерпевают существенные изменения, хотя не всегда достаточно полно и последовательно.
Человек может жить вечно
- Из множества открытий я бы выделил клонирование, применение которого уже обсуждается на государственном уровне. Я не имею в виду обязательно воспроизводство искусственным путем человека в целом, а прежде всего выращивание отдельного органа, например, сердца из собственной клетки, позволило бы заменить его без эффекта отторжения, сопровождаемого при замене органа, взятого от донора. И спокойно заменять изношенные органы живого организма так, как заменяют детали старой машины. Причем столько раз, сколько в этом будет потребность. Уже сегодня существуют организации, целью которых является замораживание тела человека, чтобы в отдаленном будущем разморозить и вернуть его к жизни. Клонирование позволяет упростить этот процесс, замораживать лишь отдельные клетки при жизни человека, а спустя время, когда клонирование станет обычным делом, воспроизвести из этой клетки данного человека.
ПРОБЛЕМА СМЕРТНОСТИ ЧЕЛОВЕКА И ЕГО БЕССМЕРТИЯ
Представление о смертности человека как его атрибутивном, сущностном признаке сформировалось еще в мифологическом мировоззрении. ««Человек» и «смертный» — синонимы», — особо отмечал данное обстоятельство известный русский религиозный философ Вл.С. Соловьев [1, с.616]. А затем он как раз уточнял: «Уже у Гомера люди постоянно противополагаются бессмертным богам именно как существа, подверженные смерти». И далее им высказывается еще целый ряд важных и ценных суждений. Так, Соловьев подчеркивал: «Хотя и все прочие животные умирают, но никому не придет в голову характеризовать их как смертных, — для человека же не только этот признак принимается как характерный, но и чувствуется еще в выражении «смертный» какой-то тоскливый упрек себе, чувствуется, что человек, сознавая неизбежность смерти как существенную особенность своего действительного состояния, решительно не хочет с ней мириться, нисколько не успокаивается на этом сознании, ее неизбежности в данных условиях». А затем продолжал: «И в этом, конечно, он прав; потому что, если смерть совершенно необходима в этих наличных условиях, то кто же сказал, что сами эти условия неизменны и неприкосновенны?» [1, с.616–617]. Последняя мысль Соловьева особенно конструктивна и перспективна.
ФИЛОСОФСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ И ПРОБЛЕМА ЛИЧНОГО БЕССМЕРТИЯ
Между тем, например, еще Л. Фейербах, который как раз придавал особое значение именно принципу антропологизма в философии, внес заметный вклад, хотя преимущественно и в негативном смысле, в рассмотрение данной проблемы. В духе традиций метафизического материализма, одна из особенностей которого состояла в признании неотвратимости естественной смерти и вместе с тем в стремлении освободить человека от страха перед ней, он призывал: «Вкушайте все хорошее в жизни и по мере сил своих уменьшайте беды ее! Верьте в то, что на земле может быть лучше, чем оно есть, и тогда на земле станет действительно лучше. Ждите лучшего не от смерти, а от самих себя!» [1, с.298]. С этим утверждением нельзя не согласиться. Однако затем Фейербах добавлял более чем сомнительную мысль: «Не смерть устраняйте из мира сего; устраняйте беды — те беды, которые устранимы, те беды, которые коренятся только в лености, подлости и невежестве людей; именно эти беды самые ужасные». Так неоправданно примиренчески настраивались люди к роковому и тра-гическому финалу своего бытия.
ЗДОРОВЬЕ, МОЛОДОСТЬ, БЕССМЕРТИЕ ЧЕЛОВЕКА КАК ТРИЕДИНАЯ ГЛОБАЛЬНАЯ ПРОБЛЕМА
На опубликованную во 2-м номере «Вестника Российского философского общества» за 2001 год мою статью «Современный материализм и научный поиск решения проблемы практического бессмертия человека» (с.105–110) откликов пока еще не было — ни отрицательных, ни положительных. Впрочем, времени прошло немного. В то же время, как хочется надеяться, эта публикация уже сыграла свою конструктивную роль — «Проект научной программы» Третьего Российского философского конгресса предусматривает проведение Круглого стола «Жизнь, смерть, бессмертие». Вряд ли следует сомневаться, что эта позиция сохранится и в окончательной программе конгресса. Правда, это еще не одноименная секция, но быть ей или нет, во многом будет зависеть, я полагаю, как раз от того, насколько успешно будет организовано и проведено планируемое мероприятие. Уже сейчас, не откладывая в долгий ящик, всем заинтересованным коллегам необходимо активно включиться в эту работу. Свои заявки на участие в Круглом столе, тексты тезисов и докладов, если таковые будут заранее подготовлены, можно присылать в адрес РФО с пометкой — Круглый стол «Жизнь, смерть, бессмертие». Теперь от нас с вами в решающей степени будет зависеть, насколько плодотворно будут развиваться философские исследования в данной области научного поиска.
ПРОГРАММА БЕССМЕРТИЯ ЧЕЛОВЕКА — ОСНОВА ЕДИНЕНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
Мне уже не раз приходилось касаться в нашей газете проблемы бессмертия человека. И очень отрадно, что интерес к ней явно возрастает, актуальность ее становится все более острой. Об этом свидетельствуют научные исследования в данной области не только отечественных, но и зарубежных ученых. Вот и теперь появилось два повода снова обратиться к этой теме. Первый — интервью доктора технических наук Бориса Крутова (Бруклин, Нью-Йорк), которое он взял у Александра Александровича Болонкина, тоже доктора технических наук, профессора, старшего научного сотрудника НАСА (США). Оно было опубликовано во всеамериканском русскоязычном еженедельнике «Панорама» (1999, № 962, 15-21 сентября, с.53, 55) под заголовком «Бессмертие станет реальностью?». С этим интервью я ознакомился примерно через месяц после его опубликования, но обстоятельства сложились так, что речь о нем идет только сейчас. Впрочем, оно нисколько не устарело. Второй — поистине эпохальное открытие, достойно увенчавшее ХХ век. Я имею в виду расшифровку генома человека.
СОВРЕМЕННЫЙ МАТЕРИАЛИЗМ И НАУЧНЫЙ ПОИСК РЕШЕНИЯ ПРОБЛЕМЫ ПРАКТИЧЕСКОГО БЕССМЕРТИЯ ЧЕЛОВЕКА
Дискуссия, развернувшаяся на страницах «Вестника Российского философского общества» по поводу бессмертия человека (М. Сергеев, Г. Гумницкий), мне представляется отрадным и перспективным явлением. Она лишний раз подтверждает тот бесспорный факт, что эта проблема была и остается центральной в истории человеческой мысли, в том числе и в особенности философской. Вызывает, однако, сожаление то обстоятельство, что инициатором этой дискуссии, как нередко бывало и прежде, оказался приверженец религиозноидеалистического мировоззрения, которое, действительно, ни раньше, ни теперь не может предложить ничего лучше, кроме веры в трансцендентное личное бессмертие, посмертное существование человека. Между тем ряд представителей современного материализма, как и некоторые их предшественники, поставили и активно разрабатывают проблему достижения реального, посюстороннего, личного бессмертия. Однако, как это ни печально, их инициатива остается, судя по всему, как бы не востребованной. Очень хочется надеяться, что на этот раз будет иначе.
«СВЕРХЧЕЛОВЕК» В.С. СОЛОВЬЕВА — «ПОБЕДИТЕЛЬ СМЕРТИ»
В творчестве В.С. Соловьева особое место занимает работа «Идея сверхчеловека». Она впервые была опубликована в 9-м номере журнала «Мир искусства» в 1899 году, т.е. примерно за год до кончины ее автора. Работа эта была навеяна в определенной мере ницшеанскими мотивам, но их аранжировка оказалась удивительно оригинальной и самобытной. На ее содержание повлияли не столько взгляды немецкого философа, сколько его терминология. Понятие «сверхчеловека» явилось, по существу, лишь своего рода импульсом, чтобы придать ему принципиально новый смысл. Русский философ интерпретировал данную проблему под углом зрения, очень далеком от собственных философских интересов и устремлений Ф. Ницше.
ФИЛОСОФИЯ ТОРЖЕСТВА ЖИЗНИ И ОПТИМИЗМА
Есть в истории человечества даты, которые являются ее знаменательными вехами. К их числу, несомненно, принадлежит отмечаемое в эти дни 100-летие со дня кончины Николая Федоровича Федорова, творца философии общего дела, занимающей исключительное место среди самых разнообразных воззрений на проблему жизни, смерти и бессмертия человека. Именно это философское учение, которое, несмотря на всю его противоречивость и непоследовательность, наиболее радикальным образом бросило глобальный вызов смерти во имя торжества жизни и оптимизма. Всего лишь 100 лет, только один век! И все же с тех пор, как говорится, «немало воды утекло».
|